КОНФЕРЕНЦИЯ на AIRSOFTGUN.RU

С интересом слежу за самиздатовским конкурсом Блэк Джек.
Хочеться поделиться с папами и мамами именем замечательного автора сказок - Калинчук Елена Александровна. Сказки очень добрые и вообще интересные, она постоянно получает призовые места а в этом году выиграла конкурс. Привожу отличную сказку победитель в этом году. Кто захочет может на самиздате найти её сказки.
Скобяных дел мастер
В Уставе черным по белому сказано: рано или поздно любой мастер получает Заказ. Настал этот день и для меня.
Заказчику было лет шесть. Он сидел, положив подбородок на прилавок, и наблюдал, как "Венксинг" копирует ключ от гаража. Мама Заказчика в сторонке щебетала по сотовому.
- А вы любой ключик можете сделать? - спросил Заказчик, разглядывая стойку с болванками.
- Любой, - подтвердил я.
- И такой, чтобы попасть в детство?
Руки мои дрогнули, и "Венксинг" умолк.
- Зачем тебе такой ключ? - спросил я. - Разве ты и так не ребенок?
А сам принялся лихорадочно припоминать, есть ли в Уставе ограничения на возраст Заказчика. В голову приходил только маленький Вольфганг Амадей и ключ к музыке, сделанный зальцбургским мастером Крейцером. Но тот ключ заказывал отец Вольфганга...
- Это для бабы Кати, - сказал мальчик. - Она все вспоминает, как была маленькая. Даже плачет иногда. Вот если бы она могла снова туда попасть!
- Понятно, - сказал я. - Что же, такой ключ сделать можно, - я молил Бога об одном: чтобы мама Заказчика продолжала болтать по телефону. - Если хочешь, могу попробовать. То есть, если хотите... сударь.
Вот елки-палки. Устав предписывает обращаться к Заказчику с величайшим почтением, но как почтительно обратиться к ребенку? "Отрок"? "Юноша"? "Ваше благородие"?
- Меня Дима зовут, - уточнил Заказчик. - Хочу. А что для этого нужно?
- Нужен бабушкин портрет. Например, фотография. Сможешь принести? Завтра?
- А мы завтра сюда не придем.
Я совсем упустил из виду, что в таком нежном возрасте Заказчик не пользуется свободой передвижений.
- Долго еще? - Мама мальчика отключила сотовый и подошла к прилавку.
- Знаете, девушка, - понес я ахинею, от которой у любого слесаря завяли бы уши, - у меня для вашего ключа только китайские болванки, завтра подвезут немецкие, они лучше. Может, зайдете завтра? Я вам скидку сделаю, пятьдесят процентов!
Я отдал бы годовую выручку, лишь бы она согласилась.

Наш инструктор по высшему скобяному делу Куваев начинал уроки так: "Клепать ключи может каждый болван. А Заказ требует телесной и моральной подготовки".
Придя домой, я стал готовиться. Во-первых, вынес упаковку пива на лестничную клетку, с глаз долой. Употреблять спиртные напитки во время работы над Заказом строжайше запрещено с момента его получения. Во-вторых, я побрился. И, наконец, мысленно повторил матчасть, хоть это и бесполезно. Техника изготовления Заказа проста как пробка. Основные трудности, по словам стариков, поджидают на практике. Толковее старики объяснить не могут, разводят руками: сами, мол, увидите.
По большому счету, это справедливо. Если бы высшее скобяное дело легко объяснялось, им бы полстраны занялось, и жили бы мы все припеваючи. Ведь Пенсия скобяных дел мастера - это мечта, а не Пенсия. Всего в жизни выполняешь три Заказа (в какой момент они на тебя свалятся, это уж как повезет). Получаешь за них Оплату. Меняешь ее на Пенсию и живешь безбедно. То есть, действительно безбедно. Пенсия обеспечивает железное здоровье и мирное, благополучное житье-бытье. Без яхт и казино, конечно, - излишествовать запрещено Уставом. Но вот, например, у Льва Сергеича в дачном поселке пожар был, все сгорело, а его дом уцелел. Чем такой расклад хуже миллионов?
Можно Пенсию и не брать, а взамен оставить себе Оплату. Такое тоже бывает. Все зависит от Оплаты. Насчет нее правило одно - Заказчик платит, чем хочет. Как уж так получается, не знаю, но соответствует такая оплата... в общем, соответствует. Куваев одному писателю сделал ключ от "кладовой сюжетов" (Бог его знает, что это такое, но так это писатель называл). Тот ему в качестве Оплаты подписал книгу: "Б. Куваеву - всех благ". Так Куваев с тех пор и зажил. И здоровье есть, и бабки, даже Пенсия не нужна.
Но моральная подготовка в таких условиях осуществляется со скрипом, ибо неизвестно, к чему, собственно, готовиться. Запугав себя провалом Заказа и санкциями в случае нарушения Устава, я лег спать. Засыпая, волновался: придет ли завтра Дима?

Дима пришел. Довольный. С порога замахал листом бумаги.
- Вот!
Это был рисунок цветными карандашами. Сперва я не понял, что на нем изображено. Судя по всему, человек. Круглая голова, синие точки-глаза, рот закорючкой. Балахон, закрашенный разными цветами. Гигантские, как у клоуна, черные ботинки. На растопыренных пальцах-черточках висел не то портфель, не то большая сумка.
- Это она, - пояснил Дима. - Баба Катя. - И добавил виновато: - Фотографию мне не разрешили взять.
- Вы его прямо околдовали, - заметила Димина мама. - Пришел вчера домой, сразу за карандаши: "Это для дяди из ключиковой палатки".
- Э-э... благодарю вас, сударь, - сказал я Заказчику. - Приходите теперь через две недели, посмотрим, что получится.
На что Дима ободряюще подмигнул.

"Ох, и лопухнусь я с этим Заказом", - тоскливо думал я. Ну да ладно, работали же как-то люди до изобретения фотоаппарата. Вот и мы будем считывать биографию бабы Кати с этого так называемого портрета, да простит меня Заказчик за непочтение.
Может, что-нибудь все-таки считается? неохота первый Заказ запороть...
Для считывания принято использовать "чужой", не слесарный, инструментарий, причем обязательно списанный. Чтобы для своего дела был не годен, для нашего же - в самый раз. В свое время я нашел на свалке допотопную пишущую машинку, переконструировал для считывания, но еще ни разу не использовал.
Я медленно провернул Димин рисунок через вал машинки. Вытер пот. Вставил чистый лист бумаги. И чуть не упал, когда машинка вздрогнула и клавиши бодро заприседали сами по себе: "Быстрова Екатерина Сергеевна, род. 7 марта 1938 года в пос. Болшево Московской области..."
Бумага прокручивалась быстро, я еле успел вставлять листы. Где училась, за кого вышла замуж, что ест на завтрак... Видно, сударь мой Дима, его благородие, бабку свою (точнее, прабабку, судя по году рождения) с натуры рисовал, может, даже позировать заставил. А живые глаза в сто раз круче объектива; материал получается высшего класса, наплевать, что голова на рисунке - как пивной котел!
Через час я сидел в электричке до Болшево. Через три - разговаривал с тамошними стариками. Обдирал кору с вековых деревьев. С усердием криминалиста скреб скальпелем все, что могло остаться в поселке с тридцать восьмого года - шоссе, камни, дома. Потом вернулся в Москву. Носился по распечатанным машинкой адресам. Разглядывал в музеях конфетные обертки конца тридцатых. И уже собирался возвращаться в мастерскую, когда в одном из музеев наткнулся на шаблонную военную экспозицию с похоронками и помятыми котелками. Наткнулся - и обмер.
Как бы Димина бабушка ни тосковала по детству, вряд ли ее тянет в сорок первый. Голод, бомбежки, немцы подступают... Вот тебе и практика, ежкин кот. Еще немного, и запорол бы я Заказ!
И снова электричка и беготня по городу, на этот раз с экскурсоводом:
- Девушка, покажите, пожалуйста, здания, построенные в сорок пятом году...

На этот раз Заказчик пришел с бабушкой. Я ее узнал по хозяйственной сумке.
- Баб, вот этот дядя!
Старушка поглядывала на меня настороженно. Ничего, я бы так же глядел, если бы моему правнуку забивал на рынке стрелки незнакомый слесарь.
- Вот Ваш ключ, сударь.
Я положил Заказ на прилавок. Длинный, с волнистой бородкой, тронутой медной зеленью. Новый и старый одновременно. Сплавленный из металла, памяти и пыли вперемешку с искрошенным в муку Диминым рисунком. Выточенный на новеньком "Венксинге" под песни сорок пятого.
- Баб, смотри! Это ключик от детства. Правда!
Старушка надела очки и склонилась над прилавком. Она так долго не разгибалась, что я за нее испугался. Потом подняла на меня растерянные глаза, синие, точь-в-точь как на Димином рисунке. Их я испугался еще больше.
- Вы знаете, от чего этот ключ? - сказала она тихо. - От нашей коммуналки на улице Горького. Вот зазубрина - мы с братом клад искали, ковыряли ключом штукатурку. И пятнышко то же...
- Это не тот ключ, - сказал я. - Это... ну, вроде копии. Вам нужно только хорошенько представить себе ту дверь, вставить ключ и повернуть.
- И я попаду туда? В детство?
Я кивнул.
- Вы хотите сказать, там все еще живы?
На меня навалилась такая тяжесть, что я налег локтями на прилавок. Как будто мне на спину взгромоздили бабы-катину жизнь, и не постепенно, год за годом, а сразу, одной здоровой чушкой. А женщина спрашивала доверчиво:
- Как же я этих оставлю? Дочку, внучек, Диму?
- Баб, а ты ненадолго! - закричал неунывающий Дима. - Поиграешь немножко - и домой.
По Уставу, я должен был ее "проконсультировать по любым вопросам, связанным с Заказом". Но как по таким вопросам... консультировать?
- Екатерина Сергеевна, - произнес я беспомощно, - Вы не обязаны сейчас же использовать ключ. Можете вообще его не использовать, можете - потом. Когда захотите.
Она задумалась.
- Например, в тот день, когда я не вспомню, как зовут Диму?
- Например, тогда, - еле выговорил я.
- Вот спасибо Вам, - сказала Екатерина Сергеевна. И тяжесть свалилась с меня, испарилась. Вместо нее возникло приятное, острое, как шабер, предвкушение чуда. Заказ выполнен, пришло время Оплаты.
- Спасибо скажите Диме, - сказал я. - А мне полагается плата за работу. Чем платить будете, сударь?
- А чем надо? - спросил Дима.
- Чем изволите, - ответил я по Уставу.
- Тогда щас, - и Дима полез в бабушкину сумку. Оттуда он извлек упаковку мыла на три куска, отодрал один и, сияя, протянул мне. - Теперь вы можете помыть руки! Они у вас совсем черные!
- Дима, что ты! - вмешалась Екатерина Сергеевна, - Надо человека по-хорошему отблагодарить, а ты...
- Годится, - прервал я ее. - Благодарю Вас, сударь.
Они ушли домой, Дима - держась за бабушкину сумку, Екатерина Сергеевна - нащупывая шершавый ключик в кармане пальто.
А я держал на ладони кусок мыла. Что оно смоет с меня? Грязь? Болезни? Может быть, грехи?
Узнаю сегодня вечером.

G C G
Добрых дел мастер сжег "Стратокастер",
D Em (D)
Вышеб стекло рукой.
G C Em D
Он города и страны видел на дне стакана
G Em (D)
Добрых дел мастер мой.

G C G D
Добрых дел мастер с похмелья злой,
G C Em D
Добрых дел мастер ушел в запой.
Добрых дел мастер с похмелья злой,
Добрых дел мастер ушел в запой.
G C
Добрых дел мастер-p-p.

Добрых дел мастер прогнал жену Настю,
Настя взяла детей.
Он пил неделю с лишним
Так, что весь город слышал,
Как он гонял чертей.
Он мерил одним стаканом
Спирт и марихуану, саузу и кастрол.
Он выпил всю водку разом,
Выпил текилу с джазом,
Пропил весь рок-н-ролл.

Припев.

Добрых дел мастер сжег "Стратокастер",
Вышеб стекло рукой.
Пусть он мрачнее тучи,
Он все равно всех круче -
Добрых дел мастер мой.
Пусть он мрачнее тучи,
Он все равно всех лучше -
Добрых дел мастер мой.

Припев.

Хозяин писал(а): Привожу отличную сказку победитель в этом году.

Замечательная сказка.Теплая.

Спасибо!

По мне сказка для взрослых...детей...спасибо!)

а меня название темы немного напрягло )))) охота на трололоведьм, видимо, сказывается....

Моим нравится сказка из Крапивинна про Золушку

Зачет. Читал в секте пару месяцев назад.

Хоз, спасибо, сохранил, когда сына подрастет, обязательно ему прочитаю))))

Laser писал(а):
Добрых дел мастер сжег "Стратокастер",

если ты болен не стоит об этом заявлять на всю страну. лучше полячися! Пожалуйста. далее буду тоже иногда кидать сказки и интересных авторов.

сказка для взрослых...детей

точно.
взрослые, они такие... взрослые.

Спасибо, очень хорошая сказка... Только немножко слишком взрослая.

Ну давайте вот совсем детскую.
Кстати она готовиться к печати.
Саша Макарова возвращалась из школы сердитая. Злая на весь мир. Легкий снежок, побеливший дорожку, она давила сапожками. Cмахнула высокую белую шапку c чугунной ограды. Cпугнула толкущихся в подворотне голубей.
Над ней опять смеялись в школе. Все потому, что Саша не утерпела и рассказала Любе Ивановой, как пересекала Тихий океан на парусном корабле.
Ни на каком корабле Саша, конечно, не плавала. Она все выдумала. И за это ее прозвали вруньей.
Хотя какое же это вранье? Врут, когда хотят обмануть. А Саша никого не обманывала, просто любила выдумывать невероятные истории. Именно потому и невероятные, чтобы уж точно никто всерьез не поверил. Порой она не могла удержаться и рассказывала их Любе.
Люба была Сашиной лучшей подругой и сидела с ней за одной партой. Вообще-то она была хорошая. Но стоило Саше рассказать одну из своих историй, как Люба начинала издеваться и объявлять на весь класс, что Макарова - врунья. Сегодня Саша обиделась не на шутку и решила, что не будет больше с Любой дружить. Но одно дело - решить, а другое - остаться на каникулах без подруги, одна-одинешенька...
Саша вошла во двор. Здесь было белым-бело. Сахарный снег лежал на дорожках и клумбах. С неба одна за другой падали тихие белые снежинки. А по белому двору шла навстречу Саше белая старушка. Саша сразу так ее прозвала, потому что она была одета в белое пальто, и волосы у нее были белые-пребелые. В руках Белая Старушка несла сетку оранжевых мандарин.
И как раз в ту минуту, когда Белая Старушка поравнялась с Сашей, сетка прорвалась, а мандарины раскатились в разные стороны как теннисные мячики. Саша скорее стала их собирать, а старушка достала из Белого Ридикюля Белую тряпочную Сумку, и они с Сашей сложили в нее мандарины.
-Спасибо тебе, милая, за помощь, - сказала старушка. Саше подумалось, что голос у нее тоже белый - гладкий и певучий, какой бывает, когда напьешься теплого молока. Лицо у старушки было морщинистое, а глаза - приветливые и светло-голубые, как нарисованные акварелью. - Вот, возьми.
И она протянула Саше три мандарина.
Саша взяла один и хотела было отказаться от остальных, но Белая Старушка строго покачала головой.
- Бери. Так полагается.
- Что полагается? - не поняла Саша.
- Три полагается, деточка. Три волшебных мандарина. В каждом - сказка-небылица.
- Какая небылица? - спросила завороженная Саша.
- Твоя собственная, милая. Знаешь, откуда берутся сказки?
- Конечно, знаю, - сказала Саша. - Из книжек.
- Сказки, детка, не в книгах, а в каждом из нас. Кто-то их записывает, кто-то рассказывает, а кто-то и при себе оставляет. Много в нас сказок! Одни мы хорошо знаем, о других и не догадываемся. В Новогоднюю ночь волшебные мандарины сделают сказки явью - до самого утра. Только запомни правило: одну сказку возьми себе, вторую отдай тому, кто в беде, а третью подари всем вокруг. Если не сможешь выполнить или не успеешь - все три сказки исчезнут, а сама ты забудешь все, что было. Запомнила?
- Запомнила, - кивнула Саша. - Скажите... а вы кто?
Белая Старушка рассмеялась.
- Тоже сказочница, вроде тебя. Но нельзя мне больше с тобой разговаривать, милая - еще, чего доброго, заморожу! Прощай!
Тут же налетел колкий ветер, взметнул снег с клумбы, да так высоко, что снежная пыль полетела Саше в лицо. Саша заморгала, а когда открыла глаза, Белой Старушки уже не было - как в самой настоящей сказке!
Саша спрятала мандарины в портфель и побежала домой.

Бабушка собралась встречать Новый Год у соседки, тети Нади. Хотела взять и Сашу - на немножко, - но Саша соврала, что ужасно хочет спать. Бабушка поверила, оставила Саше пирога, велела, если что, звонить тете Наде и ушла.
В ожидании полуночи Саша залезла на кровать, разложила перед собой мандарины. В животе как будто елочная лапа шевелилась - покалывало иголочками волнение. Что случится в полночь? Что за сказка живет в ней, Саше? И как ее можно отдать и подарить?..
Наконец, секундная стрелка в последний раз подсеменила к двенадцати. Саша поскорее содрала гладкую оранжевую шкурку и долька за долькой проглотила мандарин.
Сначала ничего не произошло.
А потом за оконным стеклом зажегся оранжевый огонек.
Золотой, словно новогодний шар, кораблик-каравелла, покачивался на ветру у самого окна, пришвартованный к раме золотым же якорьком. Точно такой, каким Саша его себе представляла, но маленький - не больше легковушки. С двумя гордыми мачтами, прозрачными, как паутинка, парусами, и мандариново-оранжевым фонариком на носу.
Саша натянула шапку и пальто, соорудила на кровати чучело из диванных подушек - на случай, если бабушка заглянет, и взобралась на подоконник. Внизу, во дворе, голубел при свете фонарей снег, хохоча и крича носились взрослые с петардами. Кораблик они не видели. Саша ступила на палубу, огляделась. На корме красовался большой, ростом с Сашу, штурвал.
Саша захлопнула за собой окно, отцепила якорь, и каравелла тут же отчалила. Захлопали, ловя ветер, тонкие паруса. Саша взялась за рукояти штурвала. Они были теплыми и согревали руки сквозь варежки. Внизу, на снегу, солнечным зайчиком металось отражение каравеллы - золотая звездочка.
"Я назову тебя "Полярная звезда"", - подумала Саша.
Каравелла набрала ход, пролетела между домами и поплыла над большой улицей. Город, необычно оживленный и празднично освещенный, расстилался под килем - ни дать ни взять подводное царство.
Вот площадь-морская звезда, с пятью улочками-лучами. Вот Любин дом - громадный, сияющий огнями коралловый риф. А внизу - ракушки-гаражи, рыбки-машины, грозно шевелящий усами лангуст-троллейбус...
"Полярная звезда" уносилась все дальше.

Саше не скоро наскучило путешествовать по городу. Наигравшись в подводный мир, она полетела по дворам, заглядывая в освещенные окна. За каждым окошком было одно и то же - елка, телевизор, накрытый стол, а вот люди... люди были все разные. Кто нарядно одет, кто по-домашнему. Одни просто разговаривали, другие дурачились как мальчишки на перемене.
Скоро освещенных окон стало гораздо меньше. Саша оглянулась по сторонам и поняла, что улетела на другой конец города. Дома здесь стояли старые, трехэтажные. Саша спустилась к ним, полетала по тихим дворикам. Ей становилось скучно одной. Вернуться, что ли, и слетать к Любе? Саша уже почти не сердилась на нее. Она совсем было собралась возвращаться, когда услышала чей-то плач.
Саша развернула "Полярную Звезду", бросила якорь на карниз и осторожно заглянула в темное окно. При свете оранжевого фонарика она увидела кровать, а на кровати - девочку. Она-то и плакала. В подушку.
Саша постучала в окно. Девочка села на кровати, оглянулась. При виде Саши ее глаза стали круглыми как у собаки в сказке "Огниво". Саша помахала рукой и улыбнулась.
Девочка осторожно подошла к окну, приоткрыла маленькую щелку. Она была худенькая и светленькая, с растрепанными волосами, и в розовой пижаме.
- Ты кто? Снегурочка? - спросила она неуверенно.
- Вот и нет, - ответила Саша. - Я Саша Макарова. А ты?
- Ирочка.
- А чего ты плачешь?
Девочка шмыгнула носом, покраснела, но не ответила.
- Ты одна? -спросила Саша.
Ирочка кивнула.
Саша посмотрела на "Полярную Звезду" и мысленно приказала, чтобы та стала видимой для Ирочки. Золотая каравелла послушалась: Ирочкины глаза стали еще круглее.
- Хочешь покататься? - предложила Саша. - Одевайся и вылезай.
Но Ирочка покачала головой.
- Мне нельзя, - сказала она жалобно. - Я болею. И окно мне нельзя открывать...
-Извини, - сказала Саша. - Тогда закрывай.
Ирочка взглянула на нее с надеждой.
- А ты можешь зайти внутрь?
- Конечно, могу.
- Ты не растаешь?
- Я? - фыркнула Саша. - Открывай пошире.
В Ирочкиной комнате царил порядок - у Саши такого никогда не получалось, как бы она ни старалась. На чистеньком письменном столе стопочкой лежали тетради. На полу не валялось ни одной игрушки. А напротив кровати стояло пианино, с золотенькой завитушкой на крышке, похожей на "Полярную звезду".
- Это ты играешь на пианино? - полюбопытствовала Саша.
- Угу, - грустно молвила Ирочка. И Саша заметила, что глаза у нее снова на мокром месте.
- Чего случилось-то? - спросила Саша. - Расскажи.
Оказалось, Ирочка занимается в музыкальной школе. На каникулах она должна была выступать на концерте, в настоящем театре. Ей очень хотелось. Но она простудилась и заболела, и пролежала с высокой температурой, и на концерт ее не пустили. И вообще никуда не пускают, потому что она до сих пор кашляет и сморкается. Все про нее забыли, и никто не приходит играть.
- Да уж... - сочувственно протянула Саша.
Она, конечно, сразу вспомнила про второй мандарин. Ей даже показалось, что он зашевелился в кармане пальто. Но как с ним быть? Рассказать Ирочке про Белую Старушку? Или самой притвориться волшебницей? Саше не хотелось притворяться, ведь Ирочка все честно про себя рассказала...
- Ты в сказки веришь? - спросила Саша.
- Не знаю, - Ирочка пожала плечами. - Вообще-то не очень. Но вот, например, когда играешь на пианино, это тоже как сказка, правда? Моя учительница говорит: надо играть историю, а не просто ноты. Когда я играю, я верю. А что?
- Слушай.
И Саша рассказала Ирочке про последний школьный день. Как насочиняла про Тихий океан. Как встретилась со старушкой. Как получила мандарины. Только про Любу не рассказала - зачем?
- Наверное, я могу пожелать сказку про то, как ты выздоровела, - закончила Саша. - Хочешь?
- Хочу, - согласилась Ирочка. - А тебе не жалко?
- Нисколечко.
Саша протянула фрукт Ирочке. Та очистила его и разломила надвое.
- Только давай вместе съедим, а то я одна боюсь.
- Чего ты боишься?
- Я всего боюсь, - призналась Ирочка. - Меня в школе трусихой дразнят.
- Ну ладно, - сказала Саша. - Вместе так вместе. Готова?
- Готова, только боюсь.
Саша вздохнула. Ну и нюня эта Ирочка!
Она проглотила последнюю дольку мандарина, и в тот же миг "Полярная Звезда" оказалась не за окном, а в середине комнаты. Саша и Ирочка забрались в нее. Кораблик завертелся винтом, вокруг поднялся густой белый вихрь, и комната исчезла...

- Здорово! - восхитилась Ирочка.
Они стояли на дне заснеженного ущелья. Кругом громоздились горы. Не те, с которых катаются на санках, а настоящие, скалистые, до самого неба. Только узкая полоска неба виднелась между вершинами.
- Где это мы?
- На Полярной звезде, - неожиданно для самой себя ответила Саша.
- Откуда ты знаешь?
- Понятия не имею. Знаю, и все. Наверное, потому, что это моя сказка...
- А что ты еще знаешь? Зачем мы сюда попали?
- Здесь недалеко, в пещере... хранится волшебное лекарство, которое лечит все болезни. И охраняет его Снежный Барс...
- Настоящий барс? На Полярной звезде?
- Подожди, сейчас... - Саша зажмурилась. - Не совсем настоящий, сказочный. Он дышит холодом. На кого дохнет, тот сразу замерзнет навеки.
- Ничего себе! И как же его победить?
- Победить? - Саша опять задумалась. - Я не знаю. Этого в сказке не сказано. Это мы с тобой должны по правде придумать.
- Жаль, я не умею придумывать, - вздохнула Ирочка. - Это ты у нас сказочница. А где пещера, знаешь?
- Знаю, - сказала Саша и указала рукой. - Туда.
Они взялись за руки и не спеша зашагали по ущелью, разглядывая скалы, покрытые странными узорами, словно вырезанными в камне. Иногда среди узоров можно было различить зверей, цветы, звезды, иногда - странные знаки, похожие на иностранные буквы.
- Как красиво! - сказала Ирочка. - И таинственно.
- Красиво, - согласилась Саша. - Только холодно очень. - И тут она сообразила, что Ирочка так и шагает в своей розовой пижаме! - Ой! А тебе... не холодно?
- Не-а, - помотала головой Ирочка.
- Странно. А мне - да.
- Наверное, ты так придумала, - сказала Ирочка. - Ну, ты же знала, что я в пижаме. И сделала, чтобы мне не было холодно. Иначе я сразу бы замерзла и сказки бы не было.
- Может быть, - с сомнением сказала Саша. - Но я не специально.
Интересно, как у нее получилось то, о чем она и не думала. Как там сказала Белая Старушка? "О некоторых сказках мы даже не догадываемся"?
Но тут ее мысли прервал звук, похожий на грохот барабана. Девочки так и приросли к месту. А раскатистое рычание все продолжалось, разносимое горным эхом. Наконец все стихло.
- Это Барс? - пискнула Ирочка.
Саша кивнула:
- Вон там!
Впереди ущелье расширялось, образуя небольшую площадку, в дальнем конце которой зиял вход в пещеру.
Снежный Барс снова зарычал. Девочки не сговариваясь спрятались за выступ скалы.
- Саш, а зачем ты его вообще выдумала? - спросила Ирочка. Не обидно спросила, а с интересом. И Саша не рассердилась, а сказала, поразмыслив:
- Понимаешь, иначе лекарство не могло бы вылечить все болезни. Не может же такая штука просто валяться на Полярной звезде. Даже в сказке. Ее бы уже давно нашли и унесли. Кто угодно, даже гад какой-нибудь. Понятно?
- Понятно, - прошептала Ирочка. - Смотри!
Барс показался из пещеры. Белый, огромный как грузовик, с пушистой шерстью, отливающей голубизной. Он облизнулся и улегся перед входом. Длинный хвост стучал по снегу. На шее сверкал стальной ошейник, и от него в пещеру уходила цепь.
- Выход один, - сказала Саша, снова прижимаясь к скале, - надо его отвлечь и за его спиной прокрасться в пещеру.
- Было бы здорово, если бы одна отвлекала, а другая кралась, - добавила Ирочка.
- Да? И как? Та, которая отвлекает - он же ее вмиг в ледышку превратит!
Ирочка замолчала. А Саша лихорадочно думала, но как назло, ничего не приходило в голову. Так всегда - когда надо, все мысли куда-то деваются. Да еще Ирочка рядом. Всего боится.
Барс зевнул и улегся поудобнее - на этот раз хвостом к норе.
- Эх, сейчас бы!.. - прошептала Саша.
И как будто в ответ на ее слова Ирочка выскочила из-за скалы и побежала прямо на Барса. Зверь поднялся, зарычал, натянул цепь...
- Стой! - закричала Саша, бросаясь за подругой.
Та бежала вдоль скалы, уводя Барса за собой, в сторону от пещеры. Вход был теперь свободен, но Саша не могла оставить Ирочку. В отчаянии она слепила снежок и швырнула в Барса, но зверь даже не почувствовал удара сквозь длиннющую шерсть.
Ирочка прыгала и махала руками прямо перед Барсом. Зверь открыл пасть, из которой вырвалась целая метель, и Саша от страха закрыла рот руками. Ну кто, кто просил ее придумывать это чудище!
Но Ирочка как ни в чем не бывало плясала в пижаме перед зверем. Вьюга, клубясь вокруг нее, не причиняла ей никакого вреда. Она только посмотрела в сторону Саши, и показала пальцем вниз.
И Саша бросилась в пещеру.
Ларчик с лекарством она нашла быстро - он стоял в самом центре пещеры. Саша приподняла серебряную крышку. Внутри лежала большущая конфета-хлопушка. Саша схватила ее и полезла наверх. И что же она увидела? Барс лежал на боку, а Ирочка сидела возле него и гладила его по уху. Саша шагнула было к ней, но Ирочка закричала:
- Уходи!
Барс повернулся к Саше, вскочил, ощерился и дохнул в ее сторону. Леденящий ветер пронесся мимо Саши, она еле-еле увернулась. Со всех ног Саша побежала за спасительную скалу, и скоро вслед за ней примчалась и Ирочка.
Барс поворчал еще немного и гремя цепью, спустился обратно в пещеру.
Саша повернулась к Ирочке.
- Как это у тебя получилось?
Ирочка ликующе улыбнулась.
- Не у меня, я у тебя. Забыла? Ты же меня заколдовала! Ну, чтобы холод на меня и не действовал. Он и не подействовал!
- И ты знала? Хоть бы предупредила!
- Я не знала, - сказала Иришка виновато. - Я думала - вдруг не получится! Но все-таки решила попробовать. У тебя же все остальное получилось. Ты не сердись.
Какая все-таки эта Ирочка бестолковая, хоть и молодчина!
- Глупая! Я так за тебя перепугалась!
- Ничего же не случилось... а Барс милый, мягкий такой, как сугроб! А лекарство ты принесла?
Саша молча протянула ей конфету.
- Давай вдвоем, - попросила Ирочка. - Я одна боюсь...

- Подействовало! - заявила Ирочка, забираясь под одеяло. - Насморк совсем прошел. И кашлять не хочется.
Но Саша стояла хмурая. Наверное, Ирочка теперь даже разговаривать с ней не станет.
- Саш, ты чего?
- Какая же я дура! Белая Старушка! Она ведь предупреждала, что сказки станут явью на одну только ночь. Значит, утром у тебя опять начнется кашель...
- Да? - беспечно сказала Ирочка. - Ну и ладно. Концерт я все равно пропустила, а кашель сам пройдет. Не буду же я всю жизнь простуженная ходить. Зато было весело.
- Весело?
- Ага.
А ведь действительно было весело, пусть и страшновато. Гораздо веселее, чем с Любой. Потому что Ирочка все-все понимала. И Саша улыбнулась.
- Чего теперь будем делать? - спросила она. - Раз ты не больная, то, может, покатаемся на кораблике? - она взглянула на часы и обомлела.
Часы показывали половину восьмого! Вот-вот рассветет, и тогда...
- Опаздываю! - ахнула Саша. - Мне надо лететь домой!
Ирочка тоже взглянула на часы и, как всегда, тут же все поняла.
- Саш, а как же третий мандарин?
Саша и забыла про мандарин. Даже если верный кораблик сможет за несколько минут принести ее домой, успеет ли сбыться последняя сказка? Ведь Саша должна подарить ее всем в округе, а в округе все спят! А если условие не будет выполнено, то она забудет Ирочку, а Ирочка ее...
Ирочка спрыгнула с кровати.
- Я знаю, - сказала она очень серьезно.
Она собрала волосы в хвост резинкой. Подошла к пианино, подкрутила круглый табурет.
- Моя учительница говорит, что хорошая музыка способна остановить время. - Ирочка взяла с пианино ноты, раскрыла, поставила на пюпитр. - Если время остановится, ты успеешь долететь домой и придумать, что делать с мандарином.
- А ты умеешь играть так, чтобы время остановилось? - удивилась Саша. О таком она и не слыхивала. Наверное, так играть могут только великие музыканты, а Ирочка... Впрочем, от Ирочки всего можно ожидать.
- Я, наверное, смогу... для тебя. Только ты мне дай знать, когда прилетишь. Придумай что-нибудь, ладно?
- Ладно! А завтра я тебе позвоню! И приду к тебе, обязательно!
- Хорошо, - сказала Ирочка. И прибавила: - Я долго-долго буду играть. Я не хочу, чтобы ты меня забыла.
Она села за пианино, стала важная и серьезная, как взрослая. Красиво взмахнула руками, и музыка как волна покатилась по комнате. Саша посмотрела на настенные часы. Секундная стрелка двигалась все медленнее, потом затрепыхалась на месте, а потом и вовсе остановилась.
Не теряя времени, Саша кинулась на "Полярную Звезду". И подгоняемый Ирочкиной музыкой, кораблик рванулся в небеса.

"Полярная Звезда" неслась как ракета. Дворы и улицы не проплывали, а пролетали под килем.
Небо было не черным, а темно-серым, но рассвет все-таки медлил. И Саше казалось, что она все еще слышит далекую музыку.
Она надеялась, что третья сказка получится. Должна. Ведь она, Саша, сказочница. И Ирочка на нее надеется.
Кораблик замедлил ход, Саша глянула вниз. Вот знакомый перекресток, Любин дом, а вот и ее собственный двор. "Полярная звезда" приземлилась в сугроб у подъезда. Саша спрыгнула, вытащила из кармана мандарин.
- Скорее, милая, - сказал голос за ее спиной.
Саша обернулась и увидела Белую Старушку. Только теперь она была не в белом пальто, а в белой королевской мантии.
- Скорее, - повторила старушка. - Новогоднее утро нельзя задерживать надолго. Даже ради друзей.
Саша очистила мандарин и изо всех сил подбросила его кверху. Так высоко, как только могла. Старушка взмахнула рукой, и сильный ветер, подхватив мандарин, понес его ввысь. Оранжевая точка исчезла из виду. И вдруг...
Пах! Пах! Па-пах!
По небесам разбежался фейерверк из золотых звезд.
Захлопали окна, во двор один за другим выглядывали полусонные соседи.
- Что это? Откуда утром такой салют?
Небо снова взорвалось звездами, но теперь они собирались в линии. Пах! - на небе появился огромный золотой корабль.
- Ах, какая красота! - воскликнула на втором этаже тетя Надя.
- А я хочу дед Мороза! Дед Мороза хочу! - орал на весь двор какой-то малыш.
Пах! - по небу раскатились огоньки и собрались в рисунок - дед Мороз с мешком и в колпаке.
Что тут началось!
- А можно, чтобы огоньки переливались?
Пах! - И разноцветные точки замерцали как блестки.
- Удивительно!
- Оля, это тебе! - Пах! - букет цветов.
- А дракона можно? - Пах! - Ого!
- Лоша-а-адку хочу-у! - Пах!
Саша смотрела на небосвод, на котором сменялись светящиеся картинки. Фейерверк был виден теперь, наверное, во всем городе. Все новые и новые силуэты появлялись на небесах, двигались, бежали по кругу. И вот вдалеке возник силуэт, при виде которого у Саши екнуло сердце. Барс с вырывающимся из пасти дымом.
- Ирочка! - завопила Саша. - Ура! Получилось!
Стремительно светало. Последние звездочки фейерверка лились на землю звездопадом. И матушка Зима, главная Сказочница Земли, стояла рядом с Сашей в заснеженном дворе и улыбалась.

Обалдеть! Работа встала.
Спасибо за сказки!

пожалуйста

Хозяин писал(а):....

Зачот. Спасибо!

Очень нравится, спасибо.

Благодарю. Топикстартера, в смысле. Спасибо.

Спасибо, Хозяин. И большая благодарность автору.
Это талант.

это... короче, сыну прочитаю обязательно. Спасибо. Книжку где купить можно, Хоз? Такие вещи надо из книжки читать, они так настоящее получаются...

Книга вышла в детском проекте журнала "Фома". Сама серия называется "Настя и Никита" вот здесь подробнее http://www.book.foma.ru/about естественно с листа и с иллюстрациями лучше интереснее. Дети да и взрослые 80% инфы усваивают глазами. Вот сама книга http://book.foma.ru/books/skazochnicza_sasha стоит 45 рублей. Вот все книги этой серии http://www.book.foma.ru/books/ сейчас действует по моему подписка на них и можно купить новогодний подарок. Удачи Вам, мамы и папы! Поскольку тема интересна Вам, иногда буду скидывать и другие сказки и рассказы из других серий.

Новогодняя сказка

Ангел

Все началось с того, что разбился Ангел.
Тридцать первого декабря, когда наряжали елку, Катина мама повесила Ангела на верхнюю веточку, под самой Звездой. Ангел был старинный, в золоченом одеянии, с крыльями из настоящих белых перьев. Окруженный снежинками, он как будто спускался с небес, и одна его рука указывала ввысь.
На средних ветвях важно покачивались три Царя-Волхва. Катя знала их имена из книг и решила, что Гаспар - самый старый, бородатый, Балтазар - чернокожий, а Мельхиор - молодой, совсем еще принц, едущий последним на белой лошадке. Вокруг Волхвов висели остальные игрушки - звери, птицы, балерины, клоуны, фокусники, шары; на нижних ветвях паслись три кудрявые овечки. Все это заботливо укрывали ватный снег и серебряный дождик.
Вечером на елке загорались лампочки, мишура блестела, шевелилась; казалось, что и Волхвы пускаются в путь, торопятся догнать Звезду. Однако прошла неделя, наступил Сочельник, а Волхвы так к ней и не приблизились - даже самую малость. И тогда Катя - не то играя, не то всерьез - вздумала перевесить Ангела пониже, чтобы он показал Царям дорогу.
Она схватила Ангела за стеклянные одежды, потянула вниз... и вот по ковру разбросаны золотые осколки, и одна отбитая рука укоризненно указывает в Катину сторону.
Катя не могла двинуться с места от горя - так и сидела перед елкой, как каменная. Мама ругала ее, а Катя почти не слышала. Потом мама собрала осколки пылесосом и ушла. А Катю одолевали тягостные мысли: мир устроен ужасно, еще пять минут назад все было хорошо и вдруг испортилось, и никто ничего не может поправить, даже мама.
От этих мыслей Кате стало страшно и холодно. Она вскочила с ковра, и из-под ее колена вылетело маленькое белое перо - кусочек ангелова крыла. Катя бережно подняла его и решила сохранить, на память об Ангеле. Тут вошла мама. Катя быстро сунула перо в карман - ей не хотелось лишний раз напоминать маме о случившемся.
Ночью она никак не могла заснуть. Мишура на елке шуршала, Катя вслушивалась, и ей мерещились чьи-то тревожные шаги в снегу.
Не выдержав, они села в постели. Темная елка как гора громоздилась в углу . Что-то черное выскочило из-под елки и шмыгнуло к Кате. Затаив дыхание, девочка впилась глазами в ковер. Снова шорох; черная тень переместилась еще ближе. Катя быстро вытянула руку и зажгла светильник.
На ковре стоял человечек ростом не больше Катиной ладони, одетый во фрак, цилиндр и черный плащ с усеянным блестками воротником. В руке человечек сжимал золотую палочку. Маленькие черные глазки над густо нарумяненными щеками смотрели на Катю сердито.
- Выключи свет! - зашипел человечек. - А не то явятся взрослые!
- Я вас не вижу в темноте, - пожаловалась Катя, но послушно щелкнула выключателем. Раздался негромкий хлопок. На полу загорелось круглое пятнышко света, похожее на солнечный зайчик. Человечек стоял в нем, как цирковой артист в в луче прожектора.
- Теперь видишь? - осведомился он.
Катя кивнула.
- Кто вы? - спросила она. Где-то она уже видела этого человечка - не то на картинке, не то в мультфильме...
- Волшебник, кто же еще, - заявил человечек. - Тот самый, кто творит все рождественские чудеса.
И он подбоченился, демонстрируя свою палочку. Катя тут же узнала его. Именно в такой позе он висел на елке, справа от белого медведя. Словно в ответ на ее мысли кружок света переместился на елку. И правда, место Фокусника пустовало.
- Да-да. - подтвердил человечек. - Именно.
- Я думала, вы Фокусник, - сказала Катя.
- Фокусник или Волшебник - совершенно никакой разницы! - махнул рукой человечек. - Некоторые считают мои чудеса фокусами, но это ничего не меняет.
- А вы будете делать чудеса? - спросила Катя. - Прямо сейчас? Можно, я посмотрю?
- Изволь, - сказал Фокусник и хитро посмотрел на Катю. - Какое же чудо ты желаешь?
Катя задумалась. Как назло, в голову ничего не приходило.
- А какое можно?.. Ну, например, чтобы ожили все игрушки...
Фокусник поглядел на нее с презрением.
- Ну и глупая же девочка, - промолвил он недовольно. - я ей толкую про настоящее рождественское чудо, а она желает какую-то ерунду из детских книжек. Имей в виду: я творю только одно чудо в год, так что подумай хорошенько и не промахнись.
Катя смутилась.
- А какие бывают настоящие чудеса? - спросила она.
- Настоящее - это то, чего тебе по-настоящему хочется, - сказал Фокусник. - Например, что это ты тут ревела сегодня перед елкой?
Кате опять вспомнился разбитый Ангел, но почему-то он никак не вязался с Фокусником.
- Так из-за чего? - настаивал Фокусник.
- Ангел разбился, - ответила Катя. - Насовсем.
- Тоже мне беда! - пожал плечами Фокусник. - Купите другого.
- Такого нельзя купить, - сказала Катя, - таких уже не делают. И я не поэтому плакала. Понимаете, он мамин... Я не хотела... Мне его жалко.
- Хочешь его вернуть? - спросил Фокусник деловито.
- А можно? - прошептала Катя.
- Да почему же нельзя! - воскликнул Фокусник, всплеснув руками. - Ну и дети пошли! Про всяких там ангелов и пастухов она, небось, все знает, а про чудеса - ничегошеньки. Решено, - заявил он, - я отведу тебя в Рождественскую страну. В этой стране хранятся все елочные украшения на свете; и разбитые игрушки тоже попадают туда. Найдется и твой ангел... если, конечно, хорошенечко поискать. Ну что, согласна?
- Согласна, - ответила Катя. Фокусник был прав. Действительно, Ангел не мог исчезнуть насовсем. Он, конечно, составился из осколков и перенесся на свою родину, в Рождественскую страну, и если Фокусник обладает силой вернуть его...
Человечек посмотрел на часы.
- Тогда одевайся быстрее. Мы должны успеть до полуночи. К наступлению Рождества все чудеса должны быть закончены, а не то... страшные вещи могут случиться.
- Почему? - спросила Катя, поспешно одеваясь.
- Почему, почему! - проворчал Фокусник. - Про Золушку читала? Ну, вот то-то. Поторапливайся. Готова? - Палочка блеснула у него в руке. - АЛЕ-ОП!

Кружок света погас. Катя стояла не двигаясь и чувствовала, как все меняется вокруг нее. Запахло снегом, пол под ногами стал мягким как одеяло. Затем во тьме, у самого Катиного уха, загорелся белый огонек. Подняв глаза, она разглядела рядом высокого человека в черном цилиндре. Огонек, мерцающий на конце волшебной палочки, освещал усыпанный драгоценными камушками воротник и лицо с румяными щеками.
Фокусник подмигнул Кате, вытянул руку и посветил палочкой вперед, как карманным фонариком. Перед Катей возвышались узорные железные ворота, до самой середины заваленные снегом - видимо, их очень давно не открывали.
- Осталось купить билеты, и дело сделано, - пробормотал Фокусник.
У Кати с собой не было денег, и она хотела сказать об этом Фокуснику, но он сорвал два камушка со своего расшитого самоцветами воротника, и опустил их в отверстие, куда вставляют ключ. Ворота дрогнули; сугробы у их подножия стали стремительно таять, освобождая створки, и наконец, те медленно открылись.
Катя ступила за ворота. За ними расстилалось заснеженное поле, в нем мерцали красные огни, за полем чернел лес, и к лесу вела протоптанная в снегу дорожка.
- Не сюда, не сюда, - заметил Фокусник, увлекая Катю в сторону от тропинки в нетронутый снег. - Там, - он показал палочкой на огни в поле, - пастухи жгут костры. Симпатичный народ, но неотесанный. Чего доброго, еще задержат нас! А мы направимся в лес, туда, где настоящие чудеса...
Фокусник освещал дорогу палочкой, и Катя послушно шла за ним. Несмотря на то, что она не надела пальто, ей совсем не было холодно. Снег под ногами тоже вел себя странно: на его белоснежной глади не оставалось никаких следов - ни Катиных, ни Фокусника, и в отличие от обычного снега, он был совершенно сухим.
Они добрались до леса и вступили под его своды, в молодой ельник, который заливал нежный голубой свет. Катя поискала глазами, откуда он берется, и увидела фонарик: белый столбик между деревьев, увенчанный стеклянным колпачком, под которым бился синий электрический язычок. Они прошли еще немного вперед, и голубой свет сменился фиолетовым, а справа от Кати вырос еще один фонарик, на этот раз с фиолетовым язычком. В глубине леса угадывался третий огонек - красный.
Что-то легкое, как паутина, задело Катину щеку, и она отшатнулась, потому что терпеть не могла пауков. Однако паутина оказалась не паутиной, а тоненькой серебристой ленточкой, свисающей с ближайшей ели. Такие же ленточки блистали и на других деревьях.
Катю осенила догадка.
- Так мы на елке!
Фокусник обернулся.
- Конечно. Это, гм, естественно для Рождественской страны, тебе не кажется?
- Здесь все как на нашей елке! - обрадовалась Катя. - Лампочки, мишура, внизу - овечки с пастухами, а наверху...
- Именно, именно, - рассеянно поддакивал Фокусник.
-...А если подняться на самый верх, - закричала Катя, - то мы придем к Ангелу! Пойдемте скорей!
- Не надо кричать, - проворчал Фокусник, - ты не в лесу... то есть, конечно, в лесу, но не стоит привлекать внимание... хоть страна и Рождественская, а опасности есть везде... ну, хотя бы о хищниках ты подумала?
О хищниках Катя и вправду не подумала. Она вспомнила белого медведя, соседа Фокусника на елке, примолкла и покрепче схватила своего спутника за рукав. Они все шли, и шли, и шли, и прошли еще много разноцветных фонариков, когда Фокусник резко остановился, и Катя тоже.
Они стояли на маленькой круглой поляне. Судя по желтоватому свету, где-то неподалеку горел желтый фонарик. Поляна была пуста.
- Ну вот, мы и пришли, - сказал Фокусник.
- А что это? - спросила Катя с интересом.
- Твое новое жилище, - ответил Фокусник. - Да, боюсь, что так.
И не успела Катя открыть рот, как он навел на нее палочку и крикнул: "АЛЕ-ОП!".
Невидимая сила подняла Катю в воздух, встряхнула и отбросила к самой толстой ели. Что-то немедленно заскользило к ней по стволу; девочка увидела, как мелькают, обвиваются вокруг ее пояса прочные мишурные ленты, крепко-накрепко привязывая ее к дереву.
- Весьма сожалею, дорогая моя, -сказал Фокусник, глядя на Катю снизу вверх. - Мне давно надоело болтаться на дереве без дела. Хочется, видишь ли, стать независимым, стать человеком. Разумеется, для этого необходимо найти себе замену, иначе я принужден вернуться на елку... Ну а теперь, когда ты заняла мое место, мне остается лишь вернуться в ваш мир и зажить очень, очень интересной жизнью! Извини, не могу больше беседовать, не то опоздаю к полуночи. Счастливо оставаться!

Катя не знала, сколько времени провисела на елке, тщетно пытаясь освободиться от заколдованной мишуры: от обиды и страха время отступило куда-то далеко. Она сердилась на себя за то, что поверила Фокуснику, так хитро затащившему ее на ее же собственную елку, за то, что приняла его за всемогущего волшебника. К ее досаде прибавлялось ужасное, горькое чувство несправедливости -ведь Катя никому не сделала ничего плохого! За что именно она попала в эту страшную историю?
Она то громко плакала, надеясь, что кто-нибудь услышит и придет ей на помощь, то вспоминала про волков и медведей и переставала плакать. Издалека донесся до нее (как ей почудилось, прямо с небес) гулкий бой часов - два... четыре... шесть... восемь... двенадцать...! Итак, пробило полночь, чудеса закончились, и ставший человеком Фокусник затаился где-то в Катиной квартире; а мама, конечно, будет искать Катю, но вряд ли заметит на елке новую игрушку - девочку в красном свитере. Или еще хуже - что, если злодей Фокусник возьмет да нарочно разобьет ее?
Катя вспомнила Ангела, стеклянную отколотую руку, протянутую к ней... Ах, если бы Ангел был здесь, он бы вызволил ее, он не дал бы Фокуснику безобразничать! Но Ангела не было; Катя сама его разбила.
Она вспомнила про перышко, нашарила его в кармане, вынула, прижала к щеке...
ХЛОП! - мишурные путы лопнули, и Катя заскользила вниз.
"Ой, я же разобьюсь!" - подумала она, зажмуриваясь, но воздух подхватил ее, закружил, и открыв глаза, она поняла, что медленно и плавно парит над поляной. Все еще сжимая в руке перышко (Катя не сомневалась, что летит благодаря ему), она попробовала спуститься ниже, сделала круг, выбрала место поровнее и мягко приземлилась.
Катя спрятала перышко, огляделась. Теперь надо выбраться из леса и вернуться домой, но как? Дорогу она не запоминала, следов на снегу не осталось, к тому же она по-прежнему боялась наткнуться еще на какую-нибудь злобную игрушку. Что, если из лесу выйдет этот самый медведь? Или - кто еще там был на елке? - тигр? А главное, даже если ей удастся найти выход, как открыть ворота, как снова вырасти, как свести на нет волшебство Фокусника? Может быть, она уже и не девочка, а самая настоящая елочная игрушка? Она посмотрела на свои руки - они показались ей бледными, словно стеклянными. Катя не выдержала и закричала во весь голос.
- Кто здесь? - послышался суровый голос.
Большой золотистый верблюд выехал из-за деревьев. На нем восседал белобородый старик в короне, в мантии, расшитой золотом. Катя сразу его узнала и бросилась навстречу.
- Пожалуйста, помогите! - завопила она. - Я не игрушка, я человек! Я случайно попала на елку, а теперь уже двенадцать, и я не знаю дороги вниз...
- Что случилось, Владыка Гаспар? - прозвучал другой голос, и Балтазар, чернолицый, в ярко-голубой мантии, на вороном скакуне, тоже показался на поляне. Слева зашуршали кусты; белая лошадка вынесла на поляну Мельхиора. Теперь все трое удивленно рассматривали Катю.
- Я не понимаю тебя, девочка. - произнес Гаспар. - Объясни, что случилось.
- Владыка Гаспар, поспешим! - тихо сказал, наклонившись к Гаспару, Балтазар. - Время не ждет; необходимо вновь выйти к Звезде.
- Все же, господа мои, - возразил Мельхиор, - не выслушать ли девочку? В такую ночь, как эта, ни одна игрушка не должна плакать!
И все трое склонились, чтобы лучше видеть Катю, и та, стараясь говорить как можно скорее, рассказала о своих злоключениях.
Негодованию Волхвов не было предела.
- Есть же еще в мире недовольные жизнью глупцы, - покачал головой Гаспар, - которые не ценят данный им кусочек чуда!
- Волшебник, творящий Рождественские чудеса! - воскликнул Мельхиор. - И это в ночь, когда должен родиться Царь Царей! Жалкий самозванец!
- Владыки! - прервал их Балтазар, обеспокоенно глядя на небо - Звезда уйдет; надо спешить.
Гаспар обернулся к Кате.
- Дитя мое, - сказал он. - Фокусник солгал тебе. В полночь чудеса не заканчиваются, а начинаются. Смело иди вниз, ничего не бойся. Рано или поздно ты выйдешь на опушку леса, за полем с пастухами найдешь ворота.
- Он купил тебе билет в один конец, - добавил Балтазар. - Ты должна заплатить за выход. Есть ли у тебя золото?
Катя покачала головой.
Балтазар подумал, развязал седельную сумку и, достав ларец, наполненный золотыми монетами, протянул одну Кате.
- Возьми, - сказал он. - Я приготовил это золото для другого Ребенка, но, думаю, Он не упрекнет меня. Этой монеты тебе хватит, чтобы покинуть елку.
- Сегодня особая ночь, - вымолвил Гаспар. - Я всего лишь елочный волхв и ничего не знаю о людских судьбах, но сердце говорит мне, что когда окажешься в своем мире, все вернется на круги своя. Верь в это. А теперь прощай.
И волхвы, встряхнув поводьями, поехали прочь. Растерянная Катя смотрела им вслед.
Внезапно Мельхиор остановил коня.
- Постойте! - крикнул он.
Гаспар и Бальтазар обернулись.
- Господа мои, - сказал молодой волхв, - сердце не велит мне оставлять девочку одну. У нее еще мало мудрости, господин мой Гаспар; сможет ли она идти как мы, руководствуясь одной только верой? Она испугана и потеряна, и подобные Фокуснику могут причинить ей зло. Я провожу ее.
- Брат мой Мельхиор... - начал было Балтазар.
- Я не могу удерживать вас, господа мои. Не теряйте не минуты, спешите за Звездой. Если судьба ко мне благосклонна, я догоню Вас. Если же не догоню, значит, я недостоин видеть Царя Царей.
Гаспар и Балтазар обменялись взглядами, поклонились Мельхиору и исчезли в разноцветной дымке леса.

Мельхиор подал Кате руку, поднял ее и усадил на лошадь впереди себя. Она ужасно боялась, что он передумает и оставит ее, и не смела с ним заговорить. Молчал и Волхв. Лошадка рысью бежала вниз по склону. Наконец Катя осмелела и спросила:
- Что мне делать, если Фокусник снова захочет меня заколдовать? У него ведь волшебная палочка!
- Она была дана ему, - ответил Мельхиор - чтобы нести в ваш мир радость и веселье нашего. Плохо же он ею воспользовался! А все, что сделано плохо, непременно исчезнет сегодня. Владыка Гаспар прав - эта ночь все исправит и поставит на свои места.
- Разве все-все можно исправить? - спросила Катя, думая о разбитом Ангеле.
- Рождение Царя исправляет все, - твердо сказал Мельхиор. - Если бы не это, наша жизнь не имела бы смысла. Если бы не это, мы не шли бы за неизвестной Звездой.
- Вы можете двигаться по елке, - тихо сказала Катя. - Почему же вы не приближаетесь к Звезде?
- Зачем? - удивился Мельхиор. - Нам нужна не Звезда, а Тот, к Кому она ведет нас. Пока Звезда светит нам с неба, мы видим дорогу. Если же мы подойдем к ней слишком близко, то ослепнем и не увидим больше ничего.
Лес кончился. На опушке Мельхиор ссадил Катю с коня и кивнул головой на тропинку.
- Иди по тропинке через поле пастухов, - сказал он. - Попроси их проводить тебя до ворот. Я не могу проводить тебя дальше - слишком велик я для нижних ветвей. Прощай.
Катя посмотрела Волхву в глаза. Ей хотелось отблагодарить его, но она не знала, как. И еще ее не покидало чувство, что она должна сказать ему что-то важное...
- Не возвращайтесь к Ироду, - сказала она твердо. - Он хочет убить Младенца.
Волхв пристально поглядел на нее и покачал головой.
- Я так и думал, что ты не простая девочка, - сказал он. - Благодарю тебя.
Он поклонился, развернул лошадь и галопом помчался в лес.

"Только бы он догнал остальных", - подумала Катя.
Она твердым шагом пошла по тропинке. Было темно; Катя слышала за спиной какой-то шорох, но не оборачивалась. В конце концов, Гаспар велел ей не бояться.
Недалеко от тропинки горел алый костер, около него сидели трое пастухов. Катя подошла к ним почти вплотную, но они, не замечая ее, прдолжали разговаривать. Катя негромко кашлянула, чтобы привлечь их внимание.
Пастухи вскочили на ноги. Катя никогда не видела на человеческом лице столько изумления и страха. Они стояли оцепенев и смотрели Кате за спину. Катя обернулась.
Два огромных белых крыла росли у нее из плеч.
Катина голова словно разделилась надвое. Одна половина еще только начинала понимать, что происходит, а вторая уже все поняла и прекрасно знала, что надо делать.
Сейчас, в эту самую минуту, елочный Ангел должен явиться пастухам и позвать их в Вифлеем.
Ангела больше нет, все, что от него осталось - перышко в Катином кармане, и однако, этого перышка достаточно, чтобы исправить то, что Катя натворила...
- Не бойтесь,! - сказала она очень громко и отчетливо, хотя внутри у нее все трепетало - так боялась она ошибиться и подвести Ангела еще раз. Слова из Евангелия, которое они с мамой читали вчера, вспоминались сами, одно за другим: - Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям; ибо родился в Вифлееме Спаситель... и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.
Она постояла секунду, проверяя, все ли сказала как надо, и спокойно пошла прочь, осторожно неся на плечах вверенные ей белые крылья, прямо по тропинке к заметенным снегом воротам, с золотой монетой в одной руке и белым перышком в другой.

Фокусник все еще был в комнате. Ужас появился на его нарумяненном лице при виде выросшей из-под елки Кати.
- Это ты? - проскрипел он, отступая. - Или.... или...? - он глазел за Катину спину.
- Совершенно никакой разницы! - передразнила Фокусника Катя. - Для вас, во всяком случае. Кто бы я ни была, вы сейчас же отправляетесь обратно на елку!
- Но ведь полночь, и чудеса закончились! - пискнул Фокусник.
- Фокусы закончились! - сказала Катя. Она взмахнула белым перышком... и к ее ногам упала хрупкая стеклянная ирушка - человечек в цилиндре и плаще, с золотой палочкой, прижатой к груди.
Катя подняла Фокусника и повесила на елку. Отошла и полюбовалась. На елке все было как обычно. Покачивались три мудрых волхва, белые овечки застыли на нижних ветках, на макушке сияла путеводная Звезда, а под ней... под ней было пусто.
Катя бросила взгляд за спину, но крыльев больше не было, да она и сама знала - они исчезли сразу же после того, как Фокусник превратился обратно в игрушку.
Она подошла к окну и приоткрыла его. На улице было морозно; с неба густо сыпались большие белые хлопья. Катя высунула руку с перышком в окно, разжала ладонь. Перышко радостно выпорхнуло из руки и затерялось среди снежинок.
Открылась дверь, и вошла мама.
- Чего ты не спишь, Катюша? - спросила она. - Уже ведь час ночи!
- Мамочка! - сказала Катя. - С Рождеством!

А еще ? Весьма интересно! Детям понравилось!

Чудесные сказки. Спасибо!

Еще есть про Зоков и Баду. И сама с удовольствием читала, и ребенке понравилось )

Зачитался. СпасибО! Очень хорошие сказки!